На протяжении трёх столетий – с середины XIX и до начала XXI века – путь с берегов Эмайыги до берегов Даугавы сократился с нескольких дней до нескольких часов. Йосиф Кац Пожалуй, вплоть до самого создания …

На протяжении трёх столетий – с середины XIX и до начала XXI века – путь с берегов Эмайыги до берегов Даугавы сократился с нескольких дней до нескольких часов. Йосиф Кац Пожалуй, вплоть до самого создания …
Почетным именем «Афин на Эмайыги» Тарту обязан архитектурному стилю, определяющему лицо исторического центра не меньше, чем кипящей на речных берегах научной и культурной жизни.
Следы тартуского диалекта южноэстонского наречия, лет двести назад конкурирующего на равных с диалектом таллиннским, ныне практически стерлись из разговорной речи – но живы в топонимике.
В том что Тарту – колыбель высшего образования в Эстонии сомнений нет ни у кого: пусть и с перерывами на ранних этапах биографии, университет здесь существует без малого четыре столетия.
«Дай мне каннель, Ванемуйне!» – обращался в первых же строчках эстонского национального эпоса «Калевипоэг» его творец и составитель Фридрих Рейнхольд Крейцвальд.
Шестиконечная звезда, с второй половины XIV столетия и поныне красующаяся под аркой городских ворот на тартуском гербе, к евреям или иудаизму никакого отношения не имеет. Между тем как синагога в городе имелась: без малого четыре десятилетия она украшало собой ансамбль застройки улицы Туру.
В судьбе исторических городов такое случается: на протяжении столетий исчезают не только отдельные здания или архитектурные ансамбли, но и сама топография меняется до неузнаваемости. Тарту в этом отношении – эталонный пример: целый район его центра сгинул без следа. Более того, до неузнаваемости изменилась изначальная городская среда, и только подлинные знатоки да ценители старины помнят, что в центре Тарту был некогда… остров и ещё одна река вдобавок к Эмайыги.
Остатки первого моста – не только в границах современной ЭР, но и Латвии – удаётся разглядеть только летом, да и то далеко не каждый год. Лишь иногда, когда летнее солнце долгое время палит в полную силу, а дожди задерживаются, река Эмайыги мельчает, обнажая на своём дне очертания мощных опор – всё, что уцелело от славы и гордости Тарту – Каменного моста.
Мариинская церковь – самая крупная из приходских храмов сгинувшей практически без следа средневековой столицы Дерптского епископства, слава и гордость горожан, нет-нет, да и напомнит о себе даже в наши дни.
Знакомая всякому русскоговорящему жителю Эстонии едва ли не со школьной скамьи фраза-перевёртыш категорически и безапелляционно уверяет: «Тарту дорог как город утрат».