Йосеф Кац, партнёр «Вестника Тарту» в рамках проекта «Медийный марафон»
Следы тартуского диалекта южноэстонского наречия, лет двести назад конкурирующего на равных с диалектом таллиннским, ныне практически стерлись из разговорной речи – но живы в топонимике.
Обозначая принадлежность того или иного объекта муниципальному самоуправлению Средних веков или раннего Нового времени – рату – в Таллинне воспользовались бы формой «rae», в Тарту – «raadi».
Написанное с заглавной буквы, слово это превращается в название поместья, утратившего связь с магистратскими владениями, обратившись важной вехой в истории музейного дела и национального самосознания Эстонии.
* * *
Поместье Ратсхоф – а именно таким было изначальное имя Раади – оставалось во владении отцов города до 1584 года, после чего перешла во владение королевского двора Польши.
Как выяснилось через полвека – ненадолго: шведский король, окончательно отвоевав Дерпт у поляков, пожаловал усадьбу графу Бенгту Оксеншерена – будущему генерал-губернатору Ливонии.
Сменив на протяжении последующих без малого ста двадцати лет добрые полдюжины владельцев, поместье, наконец, перешло во владение дворянскому роду Липгартов – и осталось за ним более чем на полтора века.
Недвижимость перешла к Липгартам в 1751 году – но только через сорок лет первый представитель фамилии, сын купившего мызу Рейнгольд фон Липгарт решил обосноваться в семейных владениях и модернизировать их.
Возведенный, видимо, непосредственно после катастрофических последствий Северной войны деревянный усадебный дом был снесен. На его месте встал увенчанный башенкой барочный дворец – традиция приписывает его авторство выходцу из Франции.
В изначальном виде поместье просуществовало лет шестьдесят. Затем архитектурные вкусы сменились – и владелец мызы, предводитель Лифляндского рыцарства Карл фон Липгарт взялся за расширение и радикальную перестройку усадебного ансамбля.
Среди специалистов до сих пор нет окончательного согласия по вопросу о том, кто именно составил реализованный проект – итальянский мастер Франческо Ботта или его земляк со схожим именем и фамилией – Франческо Карло Боффо.
В одном нет сомнений: зодчий, был хорошо знаком с входившим в моду архитектурным стилем неоренессанса. И смог воплотить его художественные принципы за многие тысячи верст от Апеннинского полуострова в полной мере.
Последним штрихом в новом облике поместья Раади стал ренессансный купол, взметнувшийся над необыкновенно вытянутым в длину усадебным зданием еще через шесть десятилетий в – 1905 году.
Авторство этого элемента приписывают тогдашнему владельцу мызы лично: считается, что формы купола в точности повторяли рисунок Паоло Веронезе, хранившийся в Дрезденской галерее.
* * *
Галерея для экспонирования собственного художественного собрания появилась среди помещений Раади еще во время ее модернизации в сороковых годах позапрошлого столетия.
Удивляться тут нечему: коллекционирование живописных полотен, графических листов, современной и старинной скульптуры было популярно среди наиболее образованной части остзейского дворянства.
Однако считалось, что Липгартам нет в этом отношении равных: их коллекция превосходила кабинет классических древностей университета и воспринималась как одна из обязательных достопримечательностей Дерпта.
Результатами земельной реформы, осуществленной властями молодой Эстонской Республики в 1919 году, Липгарты остались недовольны: лишенные фамильных угодий, они покинули вотчину, забрав с собой большую часть коллекции.
Впрочем, дух сокровищницы культуры и искусства поместье Раади не покинул: через три года сюда въехал Эстонский национальный музей. В пестром его собрании нашлось место и для экспонатов, подаренных дворянским родом при их отъезде в Германию.
Музейный дух безраздельно царил в мызе ровно двадцать два года – до боев за Тарту летом 1944 года. После завершения Второй мировой войны выгоревший остов здания решили не сносить – а слегка подлатать и передать для текущих нужд советской армии.
Никакого почтения к историческому комплексу служивые не испытывали. Да и сложно было неспециалисту разглядеть шедевр неоренессанса в складском корпусе, утратившем при спешном восстановлении не только горделивый купол, но и целый второй этаж.
Лишь в середине восьмидесятых годов военные согласились передать Раади музейщикам – однако тут начался период политической турбулентности, деньги на реставрацию у государства растаяли, а сам усадебный ансамбль – еще раз сгорел.
Разговоры о восстановлении поместья продолжались все первые лет двадцать после восстановления государственной независимости – пока осенью 2013 года не приступили к строительству нынешнего музейного здания.
Исторические помещения Эстонского национального музея, законсервированные в состоянии руин «до лучших времен» и ныне высятся за сетчатой оградой среди приведенного в порядок парка.
Когда времена эти наступят – прогнозировать сложно. В нынешние времена – особенно. Но хочется верить: рано или поздно над исторической мызой Раади вновь вознесется горделивый купол.
Читайте также:
Утраченный Тарту: десяток воспоминаний
Старая Мариинская церковь: тень Средневековья
Памятник утрате: реквием Каменному мосту
Там, где был Хольм: историческое Заречье
Место, время, действие: «Ванемуйне» былой и нынешний