Йосеф Кац, партнёр «Вестника Тарту» в рамках проекта «Медийный марафон»
Париж – платаны. Киев – каштаны. Пярну – скорее, по названию, чем по сути – липы. Нарва-Йыесэу и Нымме, утративший муниципальный статус, но отнюдь не своеобразие – сосны.
Никаких ассоциаций береза с городом Тарту, на первый взгляд, в себе не несет. Однако в уменьшительно-ласкательной форме, с заглавной буквы и в кавычках значит для горожан постарше немало.
Как минимум, для двух, а то – и трех поколений местных жителей название «Касеке» – «Березка» – вызывает каскад воспоминаний о том периоде молодости, который принято шутливо величать «бурной».
* * *
«На углу улиц Тяхе и Лоотусе качаются на ветру три березы, – писала осенью 1964 года газета «Edasi». – Тени пока не дают, но перекресток украшают. Настолько, что к ним добавилась четвертая – ресторан «Касеке».
Романтичная версия происхождения имени заведения общественного питания, повторенная, внезапно, через три недели на страницах эмигрантского издания «Vaba Eesti Sõna» аж в Нью-Йорке, между тем – не единственная.
По словам одной из создательниц интерьеров ресторана, группе оформителей докучал советами некий товаровед Каск. В отместку художники предложили на конкурс названия вариант «Касеке» – вариант этот, к их удивлению, был в итоге и выбран.
Как оно было на самом деле – за давностью лет не может ручаться никто. В любом случае, слегка легкомысленное название было в духе шестидесятых годов: достаточно вспомнить, хотя бы, увековеченный в комедии «Бриллиантовая рука» ресторан «Плакучая ива».
Типовым было и здание, в котором расположился «Касеке»: его практически точные копии выстроили в Аэгвийду, Кейла, Эльве. Да, собственно, «брат-близнец» имелся и в самом Тарту – на противоположном конце все той же самой улицы Тяхе.
Изюминкой ресторана было его оформление: на стене расположилось панно с изображениями главных достопримечательностей города: главного корпуса университета, руин на Тоомемяги, ратуши, арочного моста, тетра «Ванемуйне».
Безусловным магнитом была и комната, оформленная под традиционное хуторское жилище: украшенные резьбой двери, стилизованная мебель, деревянные пивные кружки – даже имитация колосников под потолком курной избы.
Зато кухонный блок был оборудован по последнему слову техники: просторный, светлый, с принудительной вытяжкой над плитами. Складские помещения, по словам газетного корреспондента, тоже заслуживали похвалы.
Имелся, как было заведено еще с прежних, «буржуазных», времен и собственный ресторанный ансамбль: именно в нем началась сценическая карьера будущего эстрадного исполнителя Юллара Йэрберга.
Ну, а тем, кто до походов по ресторанам пока не дорос, у входа предлагалось выпить газированной воды с сиропом: несколько автоматов с самым демократичным напитком были установлены у входа.
* * *
Сложно предположить, что вдохновило архитектора Койду Лаасманн – автора типового проекта номер Tp 59-116 – расположить заведение общепита на втором этаже, а первый отвести под магазин.
Уж она-то, представительница прекрасного пола, должна была понимать, как сложно будет подниматься по лестнице на высоких шпильках – да и спускать выпившим джентльменам оказывалось, порой, нелегко.
Среди горожан даже циркулировала легенда о молодом спортсмене, впервые в жизни позволившем себе выпить, повздорившим с соперником во время танцев – да и спустившего того кубарем вниз по ступеням ресторана «Касеке».
Проходное, в сущности, хулиганство обернулось трагически: упавший ударился головой, скончался, подающий надежды атлет был приговорен к пятилетнему тюремному заключению и пошел, что говорится, по скользкой дорожке, в спорт уже не вернувшись.
Конечно, не это происшествие послужило причиной того, что на закате советской власти некогда культовый ресторан стал все больше и больше и больше терять былую репутацию, превращаясь в приют «вечных студентов» и просто любителей выпить.
Где-то к концу девяностых годов легендарное место, сменив несколько не слишком удачливых владельцев, обанкротилось. Магазин на первом этаже пережил ресторан ненадолго, тоже изрядно подрастеряв свою прежнюю популярность.
На рубеже прошлого и нынешнего столетий в двухэтажные помещения на углу улиц Тяхе и Лоотусе вселилась Тартуская художественная школа. Творческий дух обжиться здесь не успел: здание признали полностью амортизированным.
Какое-то время оно успело послужить «полигоном» для мастеров граффити: рисунок на фанере, вставленной в окно вместо выбитого стекла, категорично призывал поклонников стрит-арта: если пачкаешь, то аккуратно!
Впрочем, это была лишь блеклая тень былого «Касеке»: во второй половине первого десятилетия XXI века здание, за которым не признали архитектурной ценности, было обречено на снос.
* * *
В 2008 году девелопер, который взялся застраивать участок на перекрестке Тяхе и Лоотусе, обещал со страниц «Tartu Postimees», что ресторан будет обязательно воссоздан в новом здании под прежним именем.
Обещание так и осталось на бумаге: через двенадцать лет строительная техника снесла корпус бывшего «Касеке» без следа. А в сентябре нынешнего, 2022 года, в дом, выстроенный на его месте, въехали первые жильцы.
Наличие на первом этаже современной постройки, куда как удачнее своего предшественника вписавшегося в историческую застройку предместья Карлова, продовольственного магазина сети «Rimi» наверняка порадовало их.
А от «Касеке» остались только воспоминания – да несколько поэтических текстов, в котором ресторан, считавшийся в свое время чуть ли не символом «современного, молодеющего Тарту» запечатлен во всей колоритной славе.
Читайте также:
Утраченный Тарту: десяток воспоминаний
Старая Мариинская церковь: тень Средневековья
Памятник утрате: реквием Каменному мосту
Там, где был Хольм: историческое Заречье
Место, время, действие: «Ванемуйне» былой и нынешний
Возвращенные святыни: синагога на улице Туру