Йосеф Кац, партнёр «Вестника Тарту» в рамках проекта «Медийный марафон»
Если верить «Калевипоэгу», то первым мостостроителем на территории нынешней Эстонии следует считать главного героя национального эпоса: переправы он брался возводить не раз.
Правда, без особого успеха: задуманный богатырём мост в Финляндию помешал выстроить Нечистый, опоры моста через Чудское озеро – то и дело налетающий шквальный ветер и волны.
Сыну Калева, впрочем, отчасти даже повезло: от первой его затеи остался полуостров, на котором высятся в наши дни руины замка Тоолсе, от второй – россыпь камней на побережье неподалеку от деревни Нийна.
Остатки первого не легендарного, а исторического моста – не только в границах современной ЭР, но и её южной соседки – Латвии – разглядеть куда как сложнее: удаётся это только летом, да и то далеко не каждый год.
Лишь иногда, когда летнее солнце долгое время палит в полную силу, а дожди задерживаются, река Эмайыги мельчает, обнажая на своём дне очертания мощных опор – всё, что уцелело от славы и гордости Тарту – Каменного моста.
***
На протяжении большой части своей многовековой истории Тарту обходился исключительно деревянными мостами – судя по косвенным свидетельствам, видимо, наплавными.
Дело обстояло не только в том, что возведение постоянной речной переправы из камня было в Средние века предприятием чрезвычайно дорогим, доступным лишь самым богатым городам. Главное – Эмайыги являлась основной транспортной артерией окрестных земель, по которой двигались флотилии купеческих судов: перекрывать её каменными арками означало создать для них затор.
В XVIII веке логистическая ситуация в корне изменилась. Водный путь по рекам и озёрам Эстонии давно утратил своё значение. Через Тарту пролёг важный сухопутный маршрут – почтовый тракт от Риги до Санкт-Петербурга. По нему летели правительственные курьеры и фельдъегеря. Катили почтовые тройки. Ехали на гастроли иностранные театральные труппы. С расчётом на успех в российской столице, направлялись к берегам Невы авантюристы.
Среди многочисленных путников, следовавших по столбовой дороге, была и юная принцесса София Августа Фредерика Анхальт-Цербская: направляясь для заключения брака с наследником престола, будущая Екатерина II проехала Тарту в 1745 году.
Переправиться через Эмайыги вторично ей довелось уже в статусе императрицы – девятнадцать лет спустя, во время поездки по Остзейским губерниям. И этот визит имел для города куда как более значимые последствия.
Дерпт, едва возродившийся после разрушений Северной войны, был испепелён пожарами 1755 и 1763 годов. Денег в магистратской казне не было – и императрица пожертвовала на восстановление десять тысяч рублей.
Среди прочего, средства должны были пойти и на строительство моста через реку – но возвести его удалось только через добрых два десятилетия, после третьего за столетие тартуского пожара – в 1784-м.
***
Согласно первоначальным планам, каменная переправа через Эмайыги должна была быть возведена в месте наибольшего сближения трасс дорог на Ригу, Ревель и Петербург – в продолжение улицы Лай.
Однако мост, который трактовался современниками как подарок императрицы многострадальному городу, решили строить в створе Ратушной площади, на участке куда как более заметном и представительном.
С одной стороны, выбор был обусловлен техническими соображениями: здесь река в ту пору раздваивалась, и по её расположенному чуть более восточному рукаву можно было без особых затрат отвести воду Эмайыги на момент работ.
Не меньшую роль играли и соображения эстетики: первый в Остзейских губерниях каменный мост должен был служить «лицом» и парадным въездом в город: недаром в средней его части были возведены две парные триумфальные арки.
Элемент, опять-таки, прежде всего функциональный – изначально центральная часть моста разводилась для прохода судов, но одновременно свидетельствовавший о том, благодаря кому сооружение вообще появилось на свет.
Высеченный на универсальной латыни и продублированный на немецком языке текст гласил: «Река, останови свой бег, по велению Екатерины II, милостью которой этот мост украсил Ливонские провинции, став в них первым каменным».
В 20–30-е годы прошлого века звучали разговоры, что и текст на эстонском надо бы добавить, и имя иноземной самодержицы в молодой республике не очень уместно – но переделывать ничего не стали.
А потом – и переделывать стало нечего: отступая от приближающихся частей вермахта, красноармейцы летом 1941 года мост взорвали. Неприятель был ненадолго задержан. Памятник погиб навсегда.
***
Идея воссоздать Каменный мост – безусловную визитную карточку Тарту и уникальный памятник архитектуры – начала, вроде бы, обретать черты реальности сразу же после восстановления государственности.
В 1992 году был создан соответствующий фонд, поставивший своей задачей отстроить Каменный мост не позднее чем через тринадцать лет, когда в городе планировали провести Дни ганзейских городов.
Хотя поначалу жертвователей на благое дело нашлось много, позже интерес к начинанию стал иссякать. Выяснилось, что собранных средств хватит лишь на создание… памятника погибшему памятнику.
Летом 2004 года уменьшенная копия Каменного моста встала у входа на Арочный мост со стороны Ратушной площади. Что ж, хорошо хоть так – это дарит надежду увидеть утрату воссозданной.
Фото: Алипи Борин
Читайте также:
Утраченный Тарту: десяток воспоминаний