Йосеф Кац, партнёр «Вестника Тарту» в рамках проекта «Медийный марафон»
В судьбе исторических городов такое случается: на протяжении столетий исчезают не только отдельные здания или архитектурные ансамбли, но и сама топография меняется до неузнаваемости.
Тарту в этом отношении – эталонный пример: целый район его центра сгинул без следа. Да так основательно, что даже нынешние старожилы едва ли вспомнят, как именно он выглядел и где находился. Более того, до неузнаваемости изменилась изначальная городская среда, и только подлинные знатоки да ценители старины помнят, что в центре Тарту был некогда… остров и ещё одна река вдобавок к Эмайыги.
***
«Остров» по-немецки будет «Хольм»: именно так именовали клочок суши, отделённый от материка протоком Коолуйыги, жители ганзейского города Дерпта – и название это переняли горожане-эстонцы.
В Средние века на Хольме располагались сады зажиточных бюргеров: удобно, буквально напротив крепостных стен. После Ливонской войны – православная часовенка и подворье русских купцов, предок гостиного двора.
При шведском правлении на острове закипели строительные работы: здесь началось возведение равелина, призванного одновременно прикрыть собой одни из главных городских ворот и ведущий к ним наплавной мост.
Защитить Тарту от петровских войск фортификационное сооружение не сумело. Спустя четыре года после взятия – летом 1708-го – город был предан огню. Разрушения не пощадили застройку как на правом, так и на левом берегу Эмайыги.
То, что удалось восстановить, уничтожил пожар 1755 года. Еще через двадцать лет красный петух заскакал по крышам Хольма вновь: известно, что сгорели восемьдесят жилых домов, «принадлежавшие немцам и русским лавки» да три моста в придачу.
Один из них, как известно, вскоре был отстроен в камне. Течение реки на время проведения строительных работ отвели в русло Коолуйыги. А когда Каменный мост открыли для проезда, природный водоотводный канал попросту засыпали.
Память о прежнем, «островном», статусе сохранилась разве что в названии улицы Хольми. По обе ее стороны вскоре начала формироваться застройка, масштабом и обликом мало чем уступающая центральной части города.
Не будет преувеличением сказать: достаточно скоро район этот уже воспринимался как естественное продолжение кварталов, раскинувшихся вокруг ратуши, университета, Яановской церкви – нынешнего Старого города.
Конечно, особой стариной – даже по тартуским меркам – Заречье похвастаться не могло. Зато высящиеся здесь постройки выглядели настоящим каталогом архитектурных стилей с конца XVIII по начало ХХ столетия.
Городская резиденция помещиков Пистолькорсов отвечала за ранний классицизм. Ветеринарный институт – за высокий ампир: смотрелся он как уменьшенная копия главного здания университета. Дом, в котором работала легендарная гимназия Хуго Треффнера, придерживался пропорций архаичной «старобалтийской» традиции. Гостиница «Бельвю» – наследия позднего классицизма.
В 1905 году предприниматель Федор Кудряшов выстроил на углу улиц Хольми и набережной Эмайыги гостиницу «Якорь» – первое в городе здание в ультрамодном тогда стиле модерн. На следующем перекрестке – там, где к реке выходила улица Раатусе – стоял дощатый балаган с резными украшениями – синематограф «Иллюзион», первый стационарный в Эстонии. Замыкала перспективу заречной набережной пивоварня «Ливония» – её выстроенный в духе неоготики корпус словно повторял облик башен крепостной стены средневекового Дорпата.
***
Историческую застройку Заречья уничтожила Вторая мировая: в 1941 и в 1944 годах по течению Эмайыги пролегала линия фронта, и артиллерийская дуэль между вермахтом и РККА не щадила никого и ничего.
Впрочем, и послевоенное восстановление Тарту с самого начала не предусматривало воссоздание даже тех построек бывшего Хольма, которые пострадали от военных действий минимально и могли бы еще послужить. Исключение сделали только для дома помещика Пистолькорса, расположенного в начале Нарвского шоссе – на этом отрезке оно, кстати, пролегает почти по засыпанному руслу Коолуйыги. Прочие же постройки разобрали и разбили на их месте парк.
Трудно даже представить, что каких-нибудь девяносто лет тому назад здесь была плотная городская застройка. А вместо парковых аллей и ресторана «Атлантис» располагались солидные каменные дома без малого столетней давности – как в Старом городе.
Вплоть до самого недавнего времени застройка старейшей части Заречья считалась утраченной раз и навсегда, уцелевшей лишь на выцветших фотоснимках и наивно колоризованных от руки старинных почтовых открытках.
В начале нынешнего столетия, впрочем, лакомый кусочек незастроенного пространства в самом центре Тарту привлёк внимание инвесторов и девелоперов. Строительство «квартала Хольми» обещали начать неоднократно. Правда, несмотря на все проведённые архитектурные конкурсы и оживлённые дебаты в прессе, на восточном берегу Эмайыги, как и полвека тому назад, по-прежнему невозмутимо шелестят листвой деревья и кустарники.
Возможно, оно и к лучшему. Ведь воссоздавать утраченные памятники исторического Заречья все предлагавшиеся на конкурсах варианты застройки, к сожалению, увы, не предусматривают.
Фото: muis.ee
Читайте также:
Утраченный Тарту: десяток воспоминаний