Людмила Шульц
Этой весной в трёх зданиях Музея ТУ открылись новые экспозиции. Всех их объединяет общая тема «Преступление и наказание». Одна из выставок, в Домском соборе, посвящена истории криминалистики и правовой системы; другая, в Tähetorn (Звёздная башня, старая обсерватория), рассказывает о применении методов спектроскопии в раскрытии преступлений; третья выставка под названием «Преступление и наказание: университетский карцер» напомнит нам о том, что в XIX веке в Тартуском университете была собственная автономная судебная система.
В те далёкие времена университет сам назначал наказание провинившимся студентам, в том числе и за проступки, совершённые ими за пределами территории вуза – на улицах города или в других общественных местах.
Обычно нарушителей порядка сажали на несколько дней в карцер. Для этих целей на чердаке главного здания были оборудованы пять отдельных комнат. И, по словам одного из кураторов выставки «Преступление и наказание: университетский карцер» Кристины Тийдеберг, ни одно из предназначенных для одиночного заключения помещений не пустовало.
До наших дней из пяти университетских карцеров сохранился только один, остальные четыре были уничтожены пожаром 1965 года. В огне погибли рисунки и надписи, которые оставляли после себя на стенах, потолке и дверях наказанные студенты. К счастью, еще до пожара интерьеры карцеров с «росписью» их «узников» были сфотографированы. Снимки хранятся в фондах Художественного музея ТУ, и некоторые из них были использованы при составлении новой экспозиции.
Значительную часть выставки занимает описание (на основе архивных материалов) реальных случаев правонарушений тартуского студенчества. Итак, за какие такие провинности бурш (член студенческой корпорации немецких университетов и также высших школ Российской империи) попадал в карцер?
«Да здравствуют бурша весёлые года!»
С этой строчки начинается четверостишие, написанное на одной из стен карцера. Не известно, за какую провинность был наказан его автор, но по мажорному тону стиха можно предположить, что он не очень раскаивался в содеянном. На стендах выставки рядом с текстами на немецком помещены их переводы на эстонский и русский.
Кристина Тийдеберг рассказала, что благодаря сохранившейся в архиве книге наказаний карцером (XIX век), им удалось выяснить, за какие нарушения университетских правил и общественного порядка в городе студентов чаще всего сажали в карцер. Попадали они туда по самым разным причинам, и от тяжести совершённого ими проступка зависел срок наказания – оценивалась тяжесть правонарушения в духе того времени и с учетом интересов самого университета.
Например, за неоплаченный долг (официанту в трактире, извозчику и т.д.) в карцер сажали на один-два дня, за несвоевременный возврат книги в библиотеку провинившемуся грозило два дня заключения, за курение в университетском здании – от двух до трёх дней, за битьё окон – три дня, за самовольный отъезд из Тарту – от трёх до шести дней, за сокрытие своего имени и сословия – два дня, за оскорбление дамы – четыре дня, а вот оскорбление гардеробщика оценивалось строже – пятью днями карцера. Сурово наказывались дуэлянты – тремя неделями карцера, такой же срок наказания должен был понести и студент… за обман купца.
Сухой перечень предусмотренных для оступившихся студентов наказаний дополнен на выставке иллюстрациями и пересказом подлинных историй из университетской жизни. Так, в 1878 году недалеко от города в кабаке «Ропка» компания студентов университета затеяла кровавую драку с будущими ветеринарами. Университетский суд в качестве наказания отправил 16 своих студентов в карцер, троим из них был назначен длительный срок – по четыре недели.
Нередко распоясавшиеся молодые люди хулиганили в театре. В экспозиции есть описание и такого эпизода. Приведены примеры как серьёзных происшествий – с нанесением тяжких телесных увечий, – так и незначительных правонарушений. Порой и за лёгкий, на первый взгляд, проступок студент оказывался в печально известной комнате на чердаке.
Вот одна из представленных в экспозиции историй. В октябре 1878 года студент Теодор Урбан получил пять дней карцера только за то, что вопреки запрету проскакал верхом на коне по парку Тоомемяги. Правда, было отягчающее обстоятельство: в мае этого же года за ту же провинность студент провел в карцере два дня. В парке скакать на лошади запрещалось, поскольку можно было повредить растительность. Видно, соблазн был столь велик, что упомянутый Теодор не смог удержаться.
«Добро пожаловать, следующий!»
Эту надпись можно прочитать над дверью сохранившегося карцера. Писали и рисовали углём и копотью от свечи. Студент «творил», когда ему нечем было заняться или хотелось оставить память о себе, мол, «здесь был я».
От учёбы отбывающих наказание не освобождали, они исправно под присмотром педелей, университетских служителей, посещали лекции. Некоторым сидение в карцере шло на пользу: у нерадивых учащихся появлялся шанс ликвидировать академические задолженности.
Но в основном, судя по содержанию настенной росписи, молодые люди, которым в основном было от 18 до 20 лет с небольшим, тосковали по воле. А избежать наказания, заметила Кристина Тийдеберг, практически никому не удавалось. Отведённые для провинившихся чердачные помещения, как уже упоминалось, почти всегда были заняты, поэтому наказанным приходилось терпеливо дожидаться своей очереди.
Перед университетским судом все были равны: в 1809 году в карцер за драку попал сын ректора Георга Фридриха Паррота – Иоганн Якоб Фридрих, который позже также возглавил Императорский Дерпский университет. В студенчестве в карцере провели несколько дней и другие известные люди. В 1819 году первый эстонский поэт Кристьян Яак Петерсон просидел два дня в карцере за пребывание на улице в ночное время. В 1837 году за кутёж с эксматрикулированными студентами провёл три дня в карцере будущий директор Художественного музея ТУ Людвиг Мерклин.
Карцер был серьёзной мерой наказания для студентов, но ещё большим позором, добавила Кристина Тийдеберг, было для них оказаться в чёрном списке на доске, установленной в фойе университетского корпуса.
Фото: Андрус Теннус