За новостями из Украины я слежу постоянно, с первого дня войны. В Тарту и Таллинне на разных культурных мероприятиях я сталкивался с беженцами. На улице иногда слышу украинскую речь. Но долго я не решался с кем-то из них поговорить о времени, событиях, расспросить о пережитом. В конце 2022 года я познакомился с Людмилой Михайловной Демиденко. Первое впечатление ‒ доброжелательность.
Весной 2024 года мы встретились и записали разговор. Это был День матери. Всё вокруг расцветало. Это была третья весна Людмилы Михайловны в Тарту.
С 24 февраля 2022 года прошло больше двух лет, идёт третий год войны. Людмила, как вы себя чувствуете?
Не могу сказать, что я чувствую себя как дома. Но, не кривя душой, могу сказать, что Эстония стала моим вторым домом. И не только благодаря поддержке моей сестры, её друзей, знакомых. Государство мне тоже помогает. Я безусловно благодарна. И когда был День независимости Эстонии 24 февраля, я написала в Фейсбуке: у маленькой Эстонии большое-большое сердце.
Весной 2022 года вы приехали из Харькова к своей сестре в Тарту. По вашим словам, сначала было ощущение: весь кошмар непременно скоро закончится, и вы вернётесь домой через пару месяцев. Почему вы так думали?
Я была уверена, что война закончится в мае. Я уже собиралась домой. Но началось, к сожалению, наступление. Сыновья звонили каждый день, рассказывали об обстановке и говорили, что мне лучше сейчас побыть не в Харькове. А в 2023 году у сестры была операция, и я не могла её бросить и уехать. То, что война не закончилась, – самый острый, болезненный вопрос. Война на всех и всё повлияла – и на состояние психики, и на экономику…
Как конкретно на вас повлияла война?
Война просто перевернула мою жизнь полностью. Она всё поставила с ног на голову. Потому что когда у тебя есть всё (нормальная квартира, дача, работа) ‒ и в один миг у тебя нет ничего! Ни твоей любимой одежды, ни твоих украшений… Самое главное, что я поняла из-за войны: человеку очень мало надо. Ему не нужны дома, машины, вещи, потому что туда с собой ничего не заберёшь.
А что вы продолжаете не понимать в нашу новую эпоху?
Равнодушие. Когда говорят: мы к политике не имеем никакого отношения, это не наше дело, не наша война, это нас не касается, не всё так однозначно, у каждого своя правда. Нет, не у каждого своя правда, она только одна, истина или есть, или её нет.
При каждой нашей встрече я любуюсь вашим светлым лицом. Что вас поддерживает всё это время?
Да, наверное, оптимизм. Я верю в то, что война закончится, я вернусь домой, что будут живы мои близкие, родные и всё будет хорошо. Я просто верю, потому что если не верить, то жить тогда невозможно. Тяжело, очень трудно оставаться сегодня оптимистом, но надо.
Какая у вас цель сегодня?
Домой. Вернуться домой и чтобы все были живы, здоровы, чтобы война закончилась. Много читаю о том, что надо жить сегодняшним днём. Наверное, так. Я не строю никаких планов на будущее, я стараюсь не думать о прошлом. Весна, солнышко, птицы поют ‒ и это для меня сейчас смысл жизни. Поэтому я очень люблю гулять, фотографирую, записываю видео ‒ ещё одна отдушина.
Я не утратила надежду, хотя были минуты отчаяния. Из Харькова до Эстонии я добиралась пять дней и в Варшаве оказалась без связи, ничего не могла объяснить. Возник ужас, что я там и останусь, на вокзале, переполненном людьми. Были волонтёры, которые предлагали еду, какая-то полька меня провела и показала, где вещи можно оставить, но всё равно… ощущение, что ты один в людском море, ничего не можешь сделать, вот это ‒ очень страшное чувство. Когда я смогла дозвониться и услышала голос сына, со мной случилась истерика, я ревела. Это была грань самого отчаяния, даже не в самом Харькове, где жила до 4 марта [2022 года]. Когда я добралась до Тарту, я проспала подряд 15 часов – сестра даже заволновалась, но именно тогда я почувствовала себя в безопасности.
В чем вы не разочаровались?
В людях. Несмотря на все ужасы войны, людей хороших больше, чем плохих. Вот поэтому я, возможно, и оптимистка. Верю, как в детских сказках, что добро всегда побеждает зло. Так и будет ‒ я в этом уверена.
Даже после Бучи вы готовы сказать, что человек по природе добрый?
Да, добрый, кроме выродков, но они уже не люди. Граница между человеком и не-человеком лежит в прописных истинах: добро, справедливость, честность. Те же христианские истины. Хотя я не очень принимаю утверждение о том, что когда тебя ударили в правую щеку, подставь левую. Также мне не близка философия позднего Льва Толстого, хотя люблю «Войну и мир» и пять раз перечитывала.
Чтобы лучше понять сегодняшние события, у вас возникало желание обратиться к «Войне и миру»?
Сейчас нет. Что-то другое. Я с удовольствием читаю эстонских классиков: А.Х. Таамсааре, «Весну» и «Лето» Оскара Лутса, «Томаса Нипернаади» Аугуста Гайлита. Лутс понравился невероятно, его юмор. Самое главное – я хочу понять эстонскую душу. Почему эстонцы и очень сдержанные, не всегда пригласят к себе домой ‒ предпочитают встретиться в кафе, и одновременно очень искренние, доброжелательные, чистосердечные?!
Вы удивили не только меня. После приезда в Тарту вы, несмотря на преклонный возраст, начали учить эстонский язык. Зачем? Ведь у вас здесь русскоязычный круг общения.
Во-первых, если ты живёшь в другой стране, это моё глубокое убеждение, ты должен знать язык этой страны. Пусть не на уровне C1, но хотя бы на самом элементарном уровне. И я не понимаю старушек, которые всю жизнь здесь живут и с гордостью говорят, что они ни слова, кроме tere, не знают по-эстонски. Это не повод для гордости.
Языковой вопрос – что в Украине, что в Эстонии – болезненный. И я думаю, что именно языковой вопрос ‒ одна из причин этой войны. Харьков ‒ русскоязычный город, и на украинский я перешла только два года назад. Я преподавала русский язык и литературу, и украинский мне не был нужен. Он был у меня в пассивном использовании. Прожив 40 лет в Украине, я имела хороший словарный запас, мне уже всё равно, на каком языке читать, слушать передачи, смотреть телевизор.
Мой родной язык ‒ русский, я люблю и ценю русскую культуру. У нас в Харькове переименовали, как и многое другое, станцию метро «Пушкинская». В принципе, умом я понимаю, что нужно отказаться от российских нарративов и всё, что связано с Россией, которая сейчас является агрессором, нужно убрать и, наверное, надо было убирать это значительно раньше. Нужно убирать, но иногда вместе с водой можно выплеснуть и ребёнка. В Эстонии остался русский язык, русская школа, но я согласна с политикой правительства, что нужно переходить на эстонский язык. Жители Эстонии должный знать свой язык.
Изучение эстонского языка приносит вам радость?
Да, хотя бывает трудно. Уже два года учу, сдала экзамен на A2. Даст Бог, осенью буду сдавать на B1. Очень интересный был экзамен по эстонскому языку. Весьма доброжелательные преподаватели, поддерживают, и не так уж страшно было. Беседовать было для меня сложно. У меня сейчас иногда три языка в голове путаются. Иногда с сестрой начинаю говорить по-украински, вставляю какие-то словечки. Потому что после пяти уроков в zoom’е по-украински у меня нейроны уже не сразу переключаются. Мне не хватает общения на эстонском, а на курсах я могу поговорить на эстонском, пусть и не с эстонцами, но с украинскими беженцами, немцами, французами, подружилась с иранкой. Общение с людьми ‒ это здорово, язык объединяет.
Знаю, что вы путешествуете по Эстонии, ходите в музеи, знакомитесь с местной культурой. Что вас удивило?
Прежде всего, сам Тарту, очень удобный для жизни город. В Эстонии в целом всё направлено на то, чтобы сделать жизнь удобнее. Все музеи, где я была, интересные, настолько удобные, интерактивные. Я очень много с учениками ездила по разным музеям в Украине. Там только слушаешь экскурсовода, смотришь ‒ и всё. Здесь можно попрыгать, порисовать, предлагаются интерактивные занятия, где дети всё могут потрогать, попробовать.
Купила магнитики Центра ледникового периода, Музея староверов, Хаапсалу, Пярну, Вильянди, где попала на певческий праздник – и это было потрясающе. Меня поразили колонны инвалидов, которые направлялись на певческое поле и пели, и танцевали на колясках.
Нарва ‒ очень необычный для Эстонии город, по сути, русский, эстонскую речь я там вообще не слышала, только вывески на эстонском. Красивая набережная, мост через реку, сфотографировала два берега, и поразил их контраст.
В Саатсе я была в Музее сету, интересного народа. Необычные костюмы с металлическими украшениями, любопытный песенный говор. Трагедия сету сейчас в том, что многие могилы родных находятся на российской стороне и они туда не могут съездить. И, конечно, посетила Таэваскоя – действительно, место силы.
Я могу путешествовать практически бесплатно, потому что для пенсионеров в Тартумаа бесплатный проезд. Музеи для украинских беженцев пока тоже бесплатны.
Мы познакомились в декабре 2022 года на литературном фестивале «Балтийское кольцо». Недавно пересеклись на встрече с эстонским писателем Калле Каспером. Какое значение после 24 февраля имеет литература? В 2022 году я прочитал очень мало книг. С весны 2023-го читал больше. Стало снова интересно, потому что возникла необходимость выйти из туннельного, одномерного восприятия жизни в себе. Людмила, как соотносятся в вашей жизни литература и чтение новостей?
Чтение новостей на первом месте, потому что это ‒ вопрос жизни и смерти. А литература? Русская литература всегда присутствовала в моей жизни, я преподавала её в школе. Люблю поэтов Серебряного века, Есенина, надеюсь, что моим ученикам нравились наши уроки поэзии. Но сегодня я откликаюсь только на военные, острой тематики, стихотворения. Сейчас больше проза привлекает, открываю для себя эстонскую литературу.
Какую художественную книгу вы прочитали первой после начала войны?
Ещё в апреле и мае 2022 года я преподавала по zoom’у русскую литературу. У меня был 11-й выпускной класс, и мы проходили Чехова, читали «Крыжовник» и «Ионыча». Тогда же впервые столкнулась с тем, что мальчик в 8-м классе отказался учить русский язык, это было, вероятно, связано с какой-то семейной трагедией.
Благодаря интернету вы продолжаете учить и учиться.
Да, я преподавала «Основы здоровья». Для 5-х и 6-х классов темы были связаны с вопросами образа жизни, физического развития, питания, эмоционального здоровья, эффективного общения. С одной стороны, цель предмета ‒ дать ученикам знания о том, как сделать свою жизнь счастливой, здоровой и радостной. С другой – мы обсуждали и другие темы: защитные действия во время воздушной тревоги, бомбоубежище, принцип «две стены», маршрут эвакуации, обращение со взрывоопасными предметами, в частности, с минами. Учила детей также тому, чтобы они не поднимали с земли чужие телефоны, игрушки, сумку, потому что там может быть взрывное устройство. Как вести себя с оккупантами, с вооружёнными людьми, как вести себя под завалами, как преодолевать стресс, страх, тревогу. Фактически я работала частично как психолог. В конце каждого урока я говорила: «Берегите себя и избегайте опасности».
После русской литературы вам тяжело эти знания преподавать детям?
От этого мне легко. Наоборот, это ‒ психологическая помощь, когда я общаюсь с детьми, когда могу видеть их глаза, когда могла сказать каждому лично «Берегите себя», и они не выходили из конференции, пока не слышали от меня этих слов. Слава Богу, эта эмоциональная психологическая связь между нами была и есть.
Сколько у вас учеников было в классе?
15–20 учеников. Выходили в zoom из Харькова, Чехии, Польши, Германии, даже из Вьетнама. Во время обстрелов Харькова часто не было света, интернета и в виртуальном классе было один или два ученика.
Что у вас внутри изменилось за последнее время?
Я почувствовала, что многое изменилось в жизни. И не от моего желания это зависело. Изменились внешние обстоятельства, но другим человеком я себя не почувствовала. Всю жизнь учиться ‒ мой девиз. То, что человек не должен останавливаться в своем развитии. Как хорошо, когда можно сказать слово «некогда». Я благодарю судьбу, что мне некогда, что у меня есть какое-то дело, занятие.
А когда этого «некогда» нет, что вы делаете в свободное время?
Стараюсь себя занять. У меня есть такая фишка. Я сажусь на любой городской автобус и еду до конечной, оттуда прохожу две-три остановки, сажусь на другой автобус и возвращаюсь. Мне кажется, что я Тарту знаю лучше некоторых коренных жителей. Также люблю рассматривать здания школ, посетила все церкви, кроме русской православной церкви Московского патриархата. Нравится в лютеранской церкви, когда поют молитву. Иное восприятие. Когда я однажды зашла, открыла молитвенник (по-эстонски уже читаю) и вместе со всеми пела. Хотя крещена в православную веру.
Три последних вопроса. Что значит для вас быть учителем?
Учить и постоянно учиться. Мои ученики учили меня украинскому, который сначала был весьма несовершенным. Сейчас они меня учат цифровым технологиям, я не стесняюсь их спрашивать: какую мне кнопку нажать, как сделать видео в полном формате и т.д. Но и жизни также учат. Своим отношением к жизни. Дети всё же более позитивные, несмотря на войну, на то, что у них сейчас фактически нет детства, постоянно живут под страхом. Но вопреки всему, они дают мне заряд бодрости и оптимизма.
Что для вас важно передать ученикам?
Моё отношение к жизни. Быть оптимистом, не терять надежду, учиться всю жизнь. У нас был день поэзии, и мы читали стихотворения на разных языках. Дети удивились, когда я прочитала им стихи не только по-украински, но и по-эстонски, по-русски, по-немецки (в институте учила). Личным примером надо учить.
Мы оказались в новой исторической эпохе. Людмила, что остаётся от времени?
То, что ты берёшь оттуда. Кто-то остаётся в прошлом, люди моего поколения вспоминают, как хорошо было жить в Советском Союзе, какое было вкусное мороженое. Нельзя оставаться в прошлом. Ни в коем случае.
Уходя из прошлого, из студенческих лет, я взяла с собой энергию, которая до сих пор во мне где-то ещё есть. Пусть не в том объеме, но она проявляется в стремлении путешествовать, учить новый иностранный язык. И ещё я взяла оттуда положительное отношение к жизни, когда, как студентке, мне всё ново и интересно, когда хочется узнать ещё и ещё.
Из взрослой жизни – это семья и любовь. С мужем мы вместе прожили 37 лет. Взаимоуважение. Надеюсь сохранить такие же отношения, взаимодоверительные, со своими сыновьями.
А последние годы, очень тяжелые ‒ это понимание, что никогда не нужно сдаваться. Ни-ког-да. Как бы ни было тяжело, ты должен идти вперёд, сохранять надежду и оптимизм. Наверное, мама у нас такой была, тоже учитель русского языка и литературы.
Беседовал Тимур Гузаиров
Фото: частный архив