К 140-летию со дня рождения
Владимир Васильев, архитектор, Псков
Анатолий Алексеевич Подчекаев родился 13 (25) января 1879 года в Опочке. Учился в Пскове, Варшаве и Риге. Из неполных 28 лет жизни, прошедших со дня получения им диплома инженера-архитектора и до его последнего дня, лишь первые девять лет он был связан со Псковом и Псковской губернией, остальные 19 пришлись на период его добровольно-вынужденной эмиграции. Изборск, Печоры, Тарту в разное время становились местами его жительства, но изъездил он, похоже, всю северо-восточную часть Эстонии – от Лавров до Кохтла-Ярве, Тапа и Таллина. Только вот Псков и милая с детства Опочка были для него маняще недоступны.
Его эмиграция была добровольной: по своей воле, а не по чьему-либо принуждению он вместе с родителями жены покинул Псков, когда в 1919 году к городу подступили части Красной Армии. Спешно уезжая вместе с обозами Псковского добровольческого корпуса и белоэстонскими войсками, сотни псковичей – купцы, отставные офицеры, помещики, инженеры и врачи – были уверены в своём скором возвращении домой, к оставленным по разным причинам членам семей (как правило, уезжали мужчины, оставляя жён и детей).
Деятельность в Эстонии
Для Подчекаева, после долгих скитаний обосновавшегося в Тарту, середина и конец 1920-х гг. были временем его наивысшей профессиональной востребованности, и количество зданий, построенных по его проектам в Эстонии, вероятно, превысило число его построек в дореволюционной России.
Среди его новых творений не было столь же крупных объектов, как, например, Мариинская гимназия в Пскове, но ни за один из них ему не было стыдно. В одних он выступал в качестве архитектора (начальная школа и кирха Св. Петра в Печорах, школа и дом престарелых в Тарту), в других участвовал как соучредитель и один из руководителей строительной фирмы «Зубченков и Подчекаев» (ярчайший пример – построенное в содружестве с известным эстонским архитектором Фердинандом-Густавом Адоффом административное многофункциональное здание в Печорах, под крышей которого были объединены суд, почта, банк и многоквартирный дом).
Бесконечно жаль зданий и сооружений, построенных Подчекаевым в Тарту и разрушенных в 1944 году в результате бомбардировок и штурма города Красной Армией – чего стоит красавец каменный мост через Эмайыги!.. Но здания, построенные в маленьких городках и посёлках, в большинстве своём благополучно пережили войну. Сегодня, благодаря скрупулёзной учётной работе Департамента охраны памятников Южной Эстонии, мы знаем, по крайней мере, о нескольких таких объектах. Прежде всего, следует назвать церкви в Мехикоорма и Лухамаа, а также храм в Пийрисааре, своим обликом продолжающий традиции средневековых псковских церквей.
Новые веяния
Россия и Псков навсегда остались в его сердце. И если бы в 1919-м он предвидел, что его отъезд затянется на долгие-долгие годы, как знать, не предпочёл бы он остаться и до дна испить предназначенную чашу? Как бы хорошо ни шли дела фирмы «Зубченков и Подчекаев», Анатолий Алексеевич, как и большинство эмигрантов, видел, как постепенно таял мир прежнего российского Юрьева. Всё более строгие требования к владению эстонским языком сужали для него сферу профессионального применения. Совсем недавно Подчекаева, как наиболее авторитетного и образованного специалиста, просили занять должность городского архитектора. И вот, спустя всего четыре года, ему мягко советуют освободить это место… На бытовом уровне Подчекаев эстонский язык почти освоил, но на шестом десятке изучать эстонскую архитектурно-строительную терминологию, чтобы выполнять проектную документацию и вести на ней делопроизводство…
Новая семья (в 1927 г. Анатолий Алексеевич женился на русской эмигрантке Елене Родионовой-Коробач) и рождение долгожданных детей, казалось бы, знаменовали начало светлого периода его жизни. Однако в начале 1930-х гг. пришла новая волна мягкого выдавливания русской интеллигенции из крепнущей эстонской экономики. Уехал в Польшу старый товарищ Владимир Назимов, уехал в Париж многолетний соавтор Борис Крюммер…
Этот курс правительства на вытеснение русских кадров и замену их эстонскими как будто почувствовал авторитетный в Тарту присяжный поверенный Рютли, затеявший против Подчекаева многолетнюю судебную тяжбу по поводу качества и стоимости реконструкции своего дома, которую осуществляла фирма «Зубченков и Подчекаев». Третейский суд в итоге фактически признал правоту Подчекаева, но эта победа поистине стала Пирровой, практически разрушив строительный бизнес компаньонов и порядком опустошив их кошельки. Тогда же (возможно, как следствие тяжёлых переживаний) Подчекаев заболел раком. Дорогостоящее лечение поглотило остаток семейных накоплений (пришлось делать операцию в германской клинике), но не привело к выздоровлению.
Хоронили Подчекаева 9 мая 1938 года, в день рождения его сына. С тех пор майские праздники в семьях Ирины Анатольевны Калитс, ставшей впоследствии ведущим эндокринологом ЭССР, и доцента ЛИИЖТ Владимира Анатольевича Подчекаева навсегда окрасились оттенком светлой грусти об их отце, которого даже не успели толком запомнить.
Музей архитектора Подчекаева
Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба архитектора Подчекаева, если бы он дожил до 1940 г., когда Эстония стала частью СССР, и каток репрессий прошёлся по всей русской общине Тарту, давя без вины виноватых. Убеждённый монархист, он скорее всего сгинул бы в одном из лагерей, как и его компаньоны – братья Зубченковы.
Что касается памяти об Анатолии Алексеевиче Подчекаеве, то есть надежда, что хранить её будет не только его могила на старом тартуском кладбище Раади, не только квартира его дочери, но и музей архитектора Подчекаева в Лавровской кирхе, восстанавливаемой из руин трудами А.И.Кузнецова и его неравнодушных земляков. Именно в этот музей я с радостью передам все собранные мною о Подчекаеве материалы, мизерную часть из которых я пересказал вам в этих строках.
На фото: А.А.Подчекаев с женой и сыном (предположительно лето 1932 г.).