Слово «хулиганство» на страницах тартуской периодики столетней давности встречается не часто, а термин «вандализм» – и того реже. Но это не значит, что их в ту пору не существовало.
Йосеф Кац
Скорее вовсе наоборот: те, кого деликатно именовали «проказниками» или, напротив, по-простонародному называли «буянами», свой след на страницах хроники городских происшествий оставили заметный.
Эффект на копейку
Не исключено, что старейший случай дерзкого нарушения общественного порядка с нанесением ущерба чужому имуществу был зафиксирован в Тарту почти ровно два века тому назад.
Вся страна тогда праздновала десятилетие изгнания Наполеона за пределы России – и уездный город на Эмайыги не мог остаться в стороне: магистрат повелел домовладельцам устроить праздничную иллюминацию. Вдова прославленного маршала Барклая де Толли, якобы, поскупилась установить зажжённые свечи на подоконниках принадлежавшего ей жилища на углу Большого рынка и улицы Компании – нынешнего «падающего дома». Студенты, возмущённые такой вопиющей прижимистостью, не замедлили перебить стёкла в его окнах. Причём, выражая своё презрение скупой хозяйке, сделали это то ли медными пятаками, то ли и вовсе серебряными рублёвыми монетами.
Вандалы первой трети ХХ века столь дорогостоящими средствами не пользовались. Обычно в дело шли камни из мостовой, выбитые конскими подковами. Эффект был ровно тот же, но затраты несравнимо меньше. Чаще всего окна били в распивочных или в лавках, хозяева которых отказывались отпускать алкоголь в долг. И если подобному поведению ещё можно найти хоть какое-то объяснение, то случаи чистого хулиганства ставили современников в тупик.
Так, например, в конце ноября 1925 года неизвестные повадились замазывать грязью витрину сапожной мастерской при школе ремёсел Общества увечных воинов, располагавшейся в доме по адресу Кюйтри, 3. «Как видно, грязь для этого кто-то ведь не ленится приносить с реки, – рассуждал корреспондент газеты «Postimees». – Кто этим занимается, выяснить до сих пор так и не удалось».
Ущерб городу
Речной ил поверх витрины – штука, конечно, неприятная. Однако, по крайней мере, легко ликвидируемая: несколько движений тряпкой – и следов хулиганства словно бы и не бывало. Другое дело – дёготь, которым некий злоумышленник по неизвестной причине измазал в ночь на 12 июня 1922 года поручни пешеходной лестницы, ведущей с улицы Валликраави на улицу Тийги.
По мнению «Postimees», виновным мог быть кровельщик, недовольный оплатой работы. «Как бы то ни было, это буянство, которым занимаются только необразованные», – заключал автор заметки.
Самим перилам ещё относительно повезло. Куда больше, чем тем, которые вели к спуску в городскую купальню на берегу реки: в ноябре 1933 года их украли, а в начале декабря зачем-то начисто спилили их опоры.
Газеты 1920–30-х годов сообщают и о попытках обесточить распределительные щиты городской электросети, и о поджогах почтовых ящиков на окраинах, и о появляющихся на стенах «таких ругательств, которые не стоит повторять». Но больше всего хулиганам и вандалам столетней давности, похоже, «полюбились» зелёные насаждения. И если сирень на Тоомемяги мальчишки ломали на продажу влюблённым парочкам, то деревья бульваров страдали без всякой причины.
«Полиция сообщает, что буянящая молодёжь уничтожила посадки на улице Эмайыэ возле ботанического сада, – писал «Postimees» в ноябре 1928 года. – Она же разнесла деревянные ящики для мусора и утащила ограду, защищавшую высаженный газон».
«Подобная демонстрация насилия обусловлена, вероятно, низким уровнем культура ряда наших сограждан, – продолжало издание. – Ведь поломанные деревья представляют собой не только печальное зрелище, но и наносят довольно большой экономический ущерб». О его величине, правда, можно судить только косвенно. В зависимости от вида саженец декоративного растения обходился городу от одной до пяти крон. По наблюдениям же парковых сторожей, в год хулиганы уничтожали до двухсот посадок.
Даже в наши дни, при наличии камер видеонаблюдения и системы электронной сигнализации, хулиганы и вандалы частенько остаются, увы, безнаказанными. Что уж говорить о событиях столетней давности? Причём, даже если злоумышленников и удавалось поймать на месте преступления, как говорится, за руку, о наказаниях им газеты почему-то почти не сообщали.
Едва ли не единственное исключение – банда подростков, которая в первой половине 1928 года отличилась даже не хулиганством, а откровенным криминалом – от убийств домашних кошек до поджога ларьков и грабежа домов.
В ночь на 31 июля полиция выследила их на Тоомемяги, где полдюжины парней 14–15 лет пытались закопать похищенные из квартиры некоего Андерсона серебряные и золотые изделия на сумму в 400 крон. Так как речь шла уже не просто о лихачестве и буянстве, а о криминальном правонарушении, члены банды были арестованы и отправлены в колонию Харку близ Таллинна.
Это дело рук современных «необразованных буянов». Снимок пострадавшей автобусной остановки Анне сделан утром 12 июля сего года.
Фото: Алипи Борин