Ольга Титова родилась, выросла, живёт и работает в Таллинне. По образованию филолог, по призванию поэт. Работала в редакциях газет и журналов, в библиотеке, занималась переводами, известны её сценарии для радиопередач о литераторах Эстонии. Первая публикация поэтессы в журнале «Таллинн» состоялась в 2000 году, а первый сборник стихов вышел в 2001-м.
Беседовал Тимур Гузаиров
Фото автора
Ваша поэтическая книга «Лето балтийской жизни» была издана в 2022 году, в новую – после 24 февраля – эпоху. Какое значение это имело для вас в то время, когда много говорили о бессмысленности и бессилии слова?
Я думаю, что поэтическое слово всегда осмыслено. Другое дело, что на фоне грохота снарядов оно может быть несколько заглушено. К тому же замечу, что по понятной причине под прицелом обесценивающей критики оказалась в первую очередь русская поэзия.
А вы писали антивоенные стихи?
Могу упомянуть одно стихотворение. Мне доводилось общаться с беженцами из Мариуполя, которых немало в Таллинне. Я брала у них интервью для прессы, встречалась в группе психологической помощи. Они мне рассказывали, что пережили, что там происходило. Наверное, тогда многих охватило огромное сострадание к жителям этого города, поэтому получилась молитва к Божией Матери в стихотворной форме. Ведь название Мариуполь, который они ласково зовут Марик, и означает «город Марии». Кому же, как не Ей, о нём возносить молитву? Стихотворение опубликовано весной 2022 года в первом выпуске альманаха «Горькая медь», который составил и издал поэт Александр Фролов.
Молитва о Мариуполе
Ангелы ходят на цыпочках…
Carol
И земля, и небо плачут о Мариуполе,
так и длится, не кончается горький март.
Под невидимым, нерукотворным куполом
все созвучья: Мариуполь, Марина, Марк…
А мечта – она по-прежнему мрiя,
город – Марик (только нету его уже…),
помоги нам, Матерь Божья Мария!
Всех пленённых избави, вызволи, Госпоже!
Хоть пределы горя, кажется, безграничны,
и вражде, и отчуждению нет конца,
Ты простри над нами снова Покров Свой вiчний
и от нас не отврати Твоего лица:
и от тех, кто нынче свою защищает землю,
и от тех, кто должен по братьям открыть огонь.
«Вдруг так надо?» – но крови я не приемлю.
Ты оставь надежду, надежду только не тронь.
5 апреля 2022
После начала войны вы продолжали читать стихи?
Когда началась война, я сидела дома после операции на ноге, общалась со всеми онлайн. Целый поток антивоенных стихов вылился в Фейсбук. Я читала всех, на кого была подписана. Замечательно, смело, честно и талантливо отразили в стихах происходившее Александр Фролов (Израиль), Борис Херсонский (Украина), Ирина Евса (Украина), Сергей Ташевский (Германия), Дмитрий Строцев (Беларусь) и многие другие.
Из эстонских авторов по-новому раскрылся как поэт Игорь Котюх, который к тому же много безвозмездно помогал и помогает беженцам, обучает их эстонскому языку. Также на меня произвели большое впечатление публикации поэтессы и журналистки из Нарвы Евгении Парв. Она очень любит Киев, часто бывала там у друзей. С первых дней войны Евгения стала публиковать свой поэтический «Военный дневник».
Четыреста семьдесят первый день.
Ни Киева светлого, ни обжигающей радости.
А помните, девочки, как зацветала сирень,
и я прилетала в Жуляны на тёплые майские?
Четыреста – вдумайтесь –
семьдесят – вслушайтесь – день!
Кричи не кричи, вы в Канадах, Германиях, Франциях,
а я в Украину хочу, так отчаянно, в дверь
в наш маленький мир,
как бездомная кошка, царапаясь.
Четыреста – год –
и мурашки бегут по спине.
И я – в тишине.
А любимые все – на/в войне.
Женя говорит, что эти стихи очень личные. Но, думаю, они отражают боль многих из нас.
Но для вас тема войны всё же не характерна, судя по вашему творчеству в целом?
Я не много написала таких стихов, и даже из написанных не все опубликовала, наверное, потому, что вот тут-то почувствовала бессилие своего слова. Может быть, иногда тактичнее промолчать (и помолиться прикровенно), если ты не испытал того, что люди пережили. Это не значит, что другие писать не должны, это мой опыт и моё ощущение ситуации.
Давайте вернёмся к вашей книге. Самое раннее стихотворение датируется 1985 годом, последнее – 29 июня 2022 года. Мне нравится ваше «Стихотворение / перебивает молитву. / Что же с ним делать?». А для вас какой текст является визитной карточкой?
Сейчас я бы выбрала посвящение памяти моего друга, таллиннского поэта Владислава Пенькова. Хотя он не ходил на работу (по состоянию здоровья), над стихами работал каждый день. А часто и ночью. Он участвовал во всех поэтических конкурсах, посещал таллиннские литературные объединения «Сонет» и «Гармония». Стихотворение написано 21 июля 2022 года, в день рождения Влада. Ему тогда могло бы исполниться 53 года…
Прекрасна вечная растрата
нас на эмали и камеи.
Стихи не знают адресата,
Хоть иногда его имеют.
А поводы для наших строчек –
и одинокие прогулки,
и новой горечи глоточек
в романе прежнем; и шкатулка
с какой-то брошенной иконкой,
с каким-то крестиком забытым,
с игрушкой взрослого ребёнка,
секретиком, в саду зарытым.
Всё по отдельности – нелепо,
всего, как видно, понемногу.
Оформится стишок, как слепок
с лица камеи – или Бога.
Несчастный ведь навеки случай –
жизнь, призрачная, точно в сети.
Но от всего – они всё лучше.
А как тебе на новом свете?
Владислав Пеньков жил поэзией. Старался не выходить из того состояния, в котором пишутся стихи. Это не только о Владе, но и о стихотворчестве, обо всех нас.
Когда началась и как шла работа над сборником? Что происходило с вами в то время?
Мы с Надеждой Валк знакомы с 2014 года. Познакомил нас Тартуский поэтический фестиваль (тогда ещё Ландшафтный). Мне всегда очень нравилась Надежда – спокойная, доброжелательная, талантливая и трудолюбивая. Потом случайно (хотя случай не бывает слепым), «я вновь повстречалась с Надеждой» в таллиннском офисе фирмы «Диалог», где проходила курсы эстонского. Она подарила мне свои книги, и мы снова стали общаться.
Мы начали работать над моим сборником весной 2022 года. И трудились интенсивно всё лето. Я поняла, что очень ленива! Работоспособность моего издателя не сравнить с моей, хотя она старше меня. Было интересно, конечно, увидеть свои стихи глазами Надежды. Как пишет Надежда Валк в предисловии к сборнику, «православная тематика свойственна не только стихам-молитвам, но отчётливо просматривается и в других текстах Ольги Титовой – в стихах о природе, каждодневной жизни, в текстах-мечтах и воспоминаниях». А вот я этого не замечала.
Что происходило с вами во время подготовки?
Прибавилось опыта, как придумывать названия, отбирать лучшее и отбрасывать лишнее, что нужно о себе сообщить, а что нет. Например, выяснилось: о том, что я дочь писателя Ростислава Титова, не стоит писать в предисловии. Пора отправляться в самостоятельное плавание, сказала мне редактор. Но память о папе никуда не делась. Лирический поэт всегда говорит о личном, и стихи об отце всё сказали. Надежда удачно объединила их в один цикл, то же самое она сделала со стихами, посвящёнными дочери – получился цикл «Выпускница». Финальное стихотворение «Я б хотела стать для тебя, как июньский ливень…», да и посвящение памяти Владислава Пенькова, написаны в процессе подготовки книги. Значит, эта работа и вдохновляла тоже.
Что вы хотели книгой прежде всего себе сказать?
Для меня это итог более чем двадцати лет работы, сочинительства как образа жизни. Может быть, я хотела сказать себе: «Титова, ты литератор, наконец, или кто? Ты можешь не только написать, но и выйти с этим на публику, к читателю, закончить книгу?»
Закончить в себе что?
Прежде всего – издательский процесс. У меня есть пример отца, который умел доводить проекты до конца. Это качество у него осталось до старости. Когда он умер, в компьютере у него была неоконченная рукопись. Для папы всегда было важно издать вещь, он не думал, получит ли за это деньги, станет ли более известным. Ему нужны были связь с читателем и живой отклик.
Ещё – закончить какой-то этап жизни. Очень большой кусок жизни вошёл в эту книгу.
Какие смысловые обертоны окружают «Лето балтийской жизни»?
Лето – моё любимое время года. «Летних» стихов в сборнике немало, я вообще довольно «сезонный» поэт. И лето вдохновляет всегда, хотя весна и ранняя осень тоже! Я тяжело переношу зиму, а она у нас, как известно, восемь месяцев. Зимой тоже иногда пишется… Но стихи обычно выходят грустные. Другое значение слова «лето» – это весь годовой круг, годовой цикл, тут нельзя не вспомнить книгу Ивана Шмелёва «Лето Господне».
С «Летом балтийской жизни» было так – один мой бывший коллега по журналистике не поленился прочесть весь сборник, ещё не опубликованный, и предложил название «Лето жизни» (просто слова из одного стишка). Я передала идею Надежде Валк, а она дополнила эпитетом. Поскольку большинство стихов действительно связаны с Балтией, на этом и порешили.
Для вас балтийская жизнь – что это?
Это моё пространство. Место, где я родилась и живу, и пишу соответственно. Отчасти потому, что по бедности я мало ездила. Большинство стихов написано в Эстонии. Я довольно долго не могла смириться с тем, что пришлось вернуться после учёбы в Эстонию, хотелось назад в Питер. Как сказала одна моя коллега (тоже учившаяся в Питере), «как подменили жизнь». Постепенно я поняла, что жизнь есть везде. А теперь уже не представляю себя в другой стране. Здесь мой дом, моя работа, мои друзья, мои мама и кошка, наконец. Здесь те литераторы, жизнь и творчество которых я исследую, и живые, и покойные. И поэтическое, и реальное, в общем.
Какой образ балтийской жизни складывается из ваших стихов?
Может быть, это образы из цикла «Балтийский рай». В те редкие дни, когда он бывает. При нашем изменчивом климате это немножко оксюморон. Лето, солнце, море, птичий хор, длинный день, июньский дождь. Последнее стихотворение цикла написано, кстати, в автобусе по пути из Тарту, с одного из поэтических фестивалей имени В.А.Жуковского. А может быть, это образы из «Эстонской поэмы», где меня вдруг вдохновила суровая снежная зима, занесённый снегом хутор. Но и эти стихи проникнуты ожиданием лета. Таким характерным для северного человека. И, конечно, это образы из любимых книг, литературные ассоциации, которые возникают в стихах.
В вашей «Эстонской поэме» есть строка «Человеку ведь нужно когда-то куда-то прийти».
А это почти прямая цитата из Антона Хансена-Таммсааре, эпиграф к его эпопее, сохранённый и в фильме «Правда и справедливость» – «Человеку нужно куда-то прийти». Герой романа «Правда и справедливость» Индрек в итоге возвращается на свой родной хутор Варгамяэ.
Куда вас ведут ваши стихотворения?
Может быть, от одного лета к другому. Или обратно домой, к своим корням. Даже те стихи, которые не о Балтии, всё равно с ней связаны. Например, я Грецию очень люблю, но вряд ли смогла бы там жить всегда. Интересно именно отсюда приехать в Грецию… Или в Англию. А потом всё-таки вернуться домой. Может быть, в какой-то свой угол, в свой сад нужно прийти. Возможно, даже к какому-то благоприятному месту по ту сторону жизни.
На вашей полке вижу семейную книжку: Ростислав Титов, Ольга Титова «Сказки папы и дочки»…
Я обожала отца, он во многом повлиял на мой выбор профессии, я считалась «папиной дочкой», похожей на него внешне и внутренне. Думаю, что папа был более одарен, чем я: он и школу закончил с золотой медалью, и мореходную астрономию преподавал, и рисовал неплохо, что пригодилось при издании сочинённых нами совместно сказок. В первом-втором классе папа забирал меня из школы (его рабочий день кончался раньше, чем у мамы). Мы гуляли, обедали вместе, и в процессе этого сочиняли сказки – о жителях леса, о стране Котарии, где живут только коты и кошки. В 2003 году мы выпустили книжку «Сказки папы и дочки» (до этого был самиздатовский альбом). Оформитель, таллиннская художница Света Алексеева, продумала художественную концепцию так, что в книгу вошли и её иллюстрации, и папины, и пара рисунков моей тогда семилетней дочки Аси Горной, и мои корявые картинки.
Склонность рифмовать у меня – тоже от отца, он писал шуточные и поздравительные стихи очень легко, но лирическая составляющая его личности ушла в прозу.
Я знаю, что Калле Каспер переводит ваши стихотворения на эстонский язык. Как вы оцениваете его переводы?
Наше сотрудничество с Калле началось в ноябре 2023 года, когда я написала сценарий радиопередачи о его покойной жене Гоар Маркосян-Каспер в цикле «Книжный вторник» на Латвийском Радио 4. И потом как-то само собой продолжилось.
Калле Каспер – прекрасный специалист и сам поэт. Калле пишет стихи и прозу также по-русски, начал это делать неожиданно для себя после смерти жены. Он хорошо владеет русским языком, получил на нём два высших образования. Разбирается в поэзии (хотя о вкусах мы частенько спорим), написал статью «Русское стихосложение глазами эстонца», где высказал мнение, что приверженность русских поэтов к рифме не всегда оправдана. Калле Каспер убедил меня в том, что перевод без рифмы с русского на эстонский возможен и даже иногда предпочтителен. Объяснил это тем, что эстонский язык более беден рифмами, чтобы точнее передать содержание, лучше без рифмы. И я поверила.
Это можно назвать авторизованными переводами. Так у нас составился небольшой сборник, пока из 33 стихотворений. Он будет называться „Just teine armastus“ («Есть любовь, но другая»). Некоторые стихи в переводе мне понравились больше, чем в оригинале.
Почему?
На чужом языке как-то загадочнее звучит.
Для вас в поэзии важно ощущение загадки?
Иногда важно. Наверное, поэтому в конце 90-х я безумно влюбилась в стихи Юхана Вийдинга. Читала их со словарём. Изучала эстонский через них. Пыталась переводить, но, по-моему, не слишком удачно. Потом мои эстонские подруги, обе филологи, Яна Порила и Марис Йыкс, объяснили мне, почему. На самом деле стихи Юхана Вийдинга ироничны, он грустный клоун. А мне он казался ужасно лиричным, даже пронзительным. Я по-прежнему люблю его стихи, и эстонский язык за это время выучила прилично, но не чувствую эстонский текст так, как русский.
Но в своей книге вы перевели два стихотворения с русского на эстонский язык. Почему для вас важно было перевести эти тексты самой?
В начале «Эстонской поэмы» есть посвящение «Тийту». Мне хотелось, чтобы мой герой, а он эстонец, хуторянин, по-русски говорит, но не читает, мог прочесть мои стихи, перевела специально для него. Как же так, человек, который для меня так важен, не поймёт моих стихов!
В половине пятого уже начинает светать,
тёмно-синее небо
становится голубым постепенно.
Работа кончена:
это всё равно что любимый рядом,
а может, даже лучше,
и верится во всё хорошее:
весна, масленица, Великий пост,
седмица Светлая,
мой приезд к тебе,
твой приезд ко мне,
всё ещё будет, лучшее впереди.
Никакого греха,
только любовь и путь на заре.
Koidab juba poole viie paiku,
tumesinisest taevast
tasapisi helesinine saab.
Töö on tehtud.
Nii hea tunne,
nagu kallim oleks mu kõrval,
võib-olla isegi parem.
Hakkan uskuma kõike head:
on kevad, vastlad, Suur Paast,
Ülestõusmispühade nädal,
minu tulek su juurde,
sinu tulek mu juurde,
parim on alles ees
ja polegi pattu,
on ainult armastus
ja koidikutee.
Кого из современных авторов вы открыли в нашу новую эпоху? Какие тексты, прозаические и поэтические, вы посоветовали бы прочитать?
Во-первых, Милена Макарова (Латвия, Рига). Познакомились мы в 2023 году на фестивале имени В.А.Жуковского в Тарту. Её стихи отмечены талантом, таинственностью и темпераментом. Она любит путешествовать по Европе и очень интересно описывает города, которые посетила. Милена Макарова известна также как автор антивоенных стихов.
Прекрасно, зримо и образно пишет о войне, о любви, о советском прошлом и европейском настоящем Марина Гершенович. Её жизненный путь протянулся от Новосибирска до Дюссельдорфа, где она теперь счастливо живёт с мужем Геральдом. Благополучие нынешней жизни не заставило Марину забыть ни минувшее, ни то горе, которое происходит на её исторической родине. Она чувствует это очень остро и передаёт необычайно эмоционально.
Ещё мне нравится, как пишет Людмила Казарян. Эти её вроде бы легкомысленные котики и «никчемушки». Ее стихи не похожи ни на чьи другие, совсем не женские, лаконичные и выразительные. Люда умеет в нескольких строчках передать глубокое содержание. И она тоже остро ощущает трагедию войны. Те же качества отличают стихи постоянной участницы фестиваля имени В.А.Жуковского Алёны Максаковой (Германия). Этих поэтесс я почти каждый день читаю в Фейсбуке.
С интересом читаю в последние два года в том же Фейсбуке стихи священника и поэта Сергея Круглова из Минусинска – необычные, тонкие, с чувством юмора, но и со знанием истории Церкви и Священного Писания. Познакомила нас виртуально Линор Горалик – они друзья, она автор большого интервью с отцом Сергием, который стал прототипом священника Сергия Квадратова из её романа «Бобо». И сама Линор, и её стихи, и особенно этот роман – увлекательная и серьёзная сказка для взрослых о мыслящем слоне, который оказался умнее людей – тоже, несомненно, открытие нового времени.
Что смогло слово, поэзия за последние три года и почти пять месяцев?
Разумеется, поэзия смогла сказать своё «нет» войне. Хотя Линор Горалик справедливо утверждает, что ни одно стихотворение ещё не остановило ни одной бомбы, поэтический протест против вооружённой агрессии останется в истории. Поэзия и теперь миссионерское дело, религиозная лирика никуда не ушла. И наконец, поэзия просто есть и продолжается. И, надеюсь, всегда в этом мире будет.
Оля, что остаётся от времени?
Напрашивается «вечность» – хочется надеяться, что да. А ещё остаются тексты, память, которую через них можно восстановить и сохранить. Поэт не уходит из жизни, говорил Светлан Семененко. Уходит, конечно, но остаются стихи, и, когда уходит настоящий поэт, его стихи становятся лучше.